— Можно ли их откормить так, что они станут недееспособными?

— Нет, они сразу же делятся на части. Если они съедят в два раза больше пищи, их и станет в два раза больше.

Пентон посмотрел на Блейка.

— Если тебе не нравятся шлиты, может быть, нам лучше остаться здесь? — Он вздохнул. — Ты уверен, что на корабле не остался какой-нибудь ташол? Одно из тех марсианских существ, которые как раз сейчас могли бы сбить с толку шалуров.

— Принести тебе то, не знаю что? — задумчиво спросил Блейк. — Хотел бы я увидеть, что произойдет, когда разъяренный шлит встретит марсианского ташол? Может быть, ташол превратится в несъедобный камень или станет большим по размеру шлитом и съест того, кто на него нападет? Интересно, почему Господь позволяет существовать такой мерзости…

Хотя нет, он ведь не создавал шлитов. Шалуры сами их изобрели, а судя по тому, что говорили марсиане, ташол возникли сами. Ты помнишь, Тед, когда на Марсе старик Лошту рассказал нам о ташол? Переставь буквы в слове «Лошту», и оно будет звучать как «ташол»! Держу пари, что Лошту на самом деле был одним из них и все это время про себя смеялся над нами. Но дело не в этом. Вопрос в том, как проникнуть на корабль и при этом не оказаться в брюхе у какого-нибудь шлита. — Он повернулся к лануру: — П'холкуун, ты можешь начать восстание?

— Нет, пока вы не найдете способ убрать шлитов, — ответил твердо ланур. — Мои люди не будут даже говорить о восстании, пока не убедятся в том, что их не используют как приманку. Ты ведь не захочешь, чтобы пятидесятифутовый шар из желе навалился на твоего лучшего друга. Вряд ли тебе понравится смотреть на выражение ужаса в его глазах, когда он будет растворяться в шлите…

— П'холкуун, подожди минуту. Я должен подумать, — перебил ланура Пентон. Он сел на пол, скрестив ноги. — Я должен подумать, что в нашей науке можно найти такого, что помогло бы справиться со шлитами. Скажи мне такую вещь. Можешь ли ты или твои люди получить доступ в магазин металлических изделий? Туда, где есть различные металлы? Для вас это будет несложно. Я придумал одну хитрость, которая спасет вас от этих шлитов.

— Мы сможем получить металлы. Но не драгоценные. В таких магазинах работают только лануры. Мы сделаем даже приборы, если они достаточно простые и не слишком большие — ведь нам придется их прятать.

— Отлично. Как можно быстрее принеси мне образцы всех металлов, какие ты можешь достать. И… одну из тех тестообразных штуковин, которых на меня напустила полиция. Можешь ты это сделать?

— Да, — немного поколебавшись, сказал П'холкуун. — Неужели ты действительно надеешься справиться со шлитами?

Пентон улыбнулся:

— Друг, когда я проникну в их священный двор, ша-луры выскочат из своего дворца как ошпаренные. Мне нужен только десяток храбрых лануров; все остальные повстанцы могут оставаться за стенами дворца и хватать шалуров, когда те из него побегут. И мне не нужно, чтобы твои люди захватывали шесть зданий дворца.

— В любом случае они не смогут это сделать, потому что шалуры живут вокруг дворца. Если ты уверен…

Блейк тихо лег в угол после того, как П'холкуун ушел. Он устал. Атмосфера маленькой планеты действовала на него расслабляюще. К тому же он не особенно верил Пентону, который вдруг стал таким же общительным, как стены их убежища.

Блейк спал. И спал достаточно мирно, пока не был разбужен звоном, хрустом и громкими ударами. Он сел и сразу же получил удар. Увесистый тестообразный шар шлепнулся на него и перекатился через плечо. Блейк с трудом справился с ним. Он удивленно смотрел на грязно-серую массу, которая быстро покатилась по полу. Очевидно, П'холкуун пришел, когда Блейк спал, и принес гретланта.

Пентон швырнул на пол какой-то блестящий предмет. Грязновато-белесая масса дважды подпрыгнула и неожиданно выбросилась из окна, издавая отвратительный визг и бурчание.

— Ну… может быть… это… к лучшему! Уж очень тяжелая работенка… возиться с этим студнем…

— Как называется то, что ты бросил в эту штуковину? — спросил Блейк. — Она вела себя так, как будто пол раскален, и каждый раз подпрыгивала все выше и выше.

— Медь, — сказал Пентон, — и ее свойства. Мне нужно было узнать, какой у них уровень кислотности при обмене веществ. Очевидно, он больше семи, и это меня вполне устраивает. Цинк подойдет, и лануры смогут его принести. А медь дорогая.

— Вероятно, в твоих словах есть какой-то смысл, но я ничего не понял. Где П'холкуун?

— Ушел. Его люди расположились снаружи, чтобы ловить эту штуковину, когда она будет убегать. Я… Он здесь.

П'холкуун просунул свою большую голову в дверь и осмотрел плохо освещенную комнату.

— Гретлант убежал очень быстро. Я думал, что он нападет на тебя, когда мы ему прикажем. Лануры сейчас гонятся за ним в двух кварталах отсюда. Он совсем отказывается подчиняться.

— Прекрасно, — улыбнулся Пентон. — Он напал на кого-нибудь?

— На первого, кто попытался его остановить. Гретлант просто перекатился через него и бросился наутек. Что это за оружие?

— Сделай мне как можно больше таких приборов, П'холкуун, и я захвачу дворец с десятком лануров.

Пентон протянул ему моток переплетенных медных и серебряных проводов сечением примерно восемнадцать дюймов. Запутанное переплетение проводов присоединялось к маленькой твердой яйцевидной массе в середине — овалу из черного пластика.

— Полагаю, вы сможете сделать их достаточно много. И помните: нужно повторить все в точности, как у меня, не изменяя ни единого проводка. Особенно в конструкции центральной детали. Понятно?

— Сделаем. — П'холкуун смотрел во все глаза на маленькое изобретение, которое заставило абсолютно бесстрашного и нечувствительного защитника ланурского мира выскочить из окна в таком ужасе, что он совершенно перестал слушаться приказов.

Глава четвертая

П'холкуун остановился в нерешительности. Узкий коридор, прорубленный в камне, делал поворот, за которым был проход, облицованный каменными плитами, скрепленными известковым раствором.

— Скоро мы войдем во дворец. Ни одному лануру не полагается знать про этот коридор. Как я сказал, в шалурском районе нет ни одного ланура. У них мало стражи, потому что и самих шалуров немного. Но этой ночью они поставили часовых на стенах. Они подозревают… почти знают, что восстание началось. Все четыре дня, пока вы скрывались, они ничего не слышали о вас и не нашли ваших следов. Шалуры знают, что мы вам помогаем, но не подозревают о наших действиях и… — Он с сомнением посмотрел на Пентона уголком глаза. — Они уверены, что десяток человек не может захватить дворец.

— Да, они знают также, что никто не может справиться со шлитами, пока остается в живых хоть один ша-лур, способный им приказывать. Шалуры знают очень много. И во многом они ошибаются. Дверь впереди?

— Да. Закрыта на прочные стальные засовы. Но… ты сказал, что можешь ее открыть.

Пентон улыбнулся и кивнул Блейку. Тот раздал два десятка толстых переплетенных мотков проволоки, которые нес, десяти сопровождавшим их ланурам. Каждый из них присоединил мотки к тем, которые у него уже были. Затем землянин прошел вперед.

Дверь представляла собой панель из твердого дерева, которая была увешана замками. Дверь висела на двух стальных петлях и закрывалась на три засова толщиной в полтора дюйма с рычагами, похожими на замки банковских сейфов, которые намертво прикрепляли ее к стене.

Блейк обхватил пальцами засов и, крепко упершись ногами в пол, потянул на себя. Мягкая сталь прогнулась под напором его мышц, и засов вышел из гнезда, в котором сидел. Справившись с ним, Блейк занялся вторым, а потом и третьим. Лануры слушали его тяжелое дыхание и смотрели на его напрягшиеся мускулы в молчаливом ужасе.

Блейк отошел от двери и сел передохнуть. Когда его дыхание, тяжелое из-за разреженного воздуха маленькой планеты, восстановилось, он встал и кивнул в сторону двери: